Прошло уже несколько лет с тех пор, как известная писательница Агата Уиггс потеряла сына, но рана в её сердце не затянулась. Она ведёт жизнь затворницы в своём большом, пустом доме, где каждый уголок напоминает о прошлом, а творческий источник, когда-то бивший ключом, почти иссяк. Дни проходят в тишине и тоске, пока одно событие не вносит тревожный импульс в её замкнутое существование. Соседний особняк, долгое время пустовавший, обретает нового хозяина – им становится Найл Джарвис, влиятельный и загадочный магнат мира недвижимости, чьё имя несколько лет назад было на первых полосах газет в связи с громким и нераскрытым делом о таинственном исчезновении его жены. Сам Найл, несмотря на официальное закрытие дела из-за недостатка улик, остаётся в глазах общества главным подозреваемым, человеком, окружённым плотной завесой слухов и подозрений. Сама того не ожидая, Агата обнаруживает, что её парализующая скорбь неожиданно отступает, уступая место навязчивому, почти болезненному интересу к новому соседу. Его холодное обаяние, проницательный взгляд и аура опасности одновременно пугают и притягивают её, пробуждая давно дремавший инстинкт рассказчицы. В голове писательницы, словно вспышка, рождается идея для новой книги – истории, основанной на этой мрачной реальности. Однако очень скоро художественный замысел перерастает во что-то большее. Агата, движимая смесью профессионального любопытства, личной одержимости и, возможно, неосознанным желанием найти ответы на чужую трагедию, чтобы хоть как-то справиться со своей, начинает своё собственное, неофициальное расследование. Она осторожно собирает обрывки информации, изучает старые газетные статьи, наблюдает за домом напротив, пытаясь разгадать личность Найла Джарвиса. Была ли его жена жертвой чудовищного преступления, или её исчезновение скрывает ещё более тёмную и сложную тайну? С каждым шагом Агата погружается в водоворот прошлого, где границы между вымыслом и реальностью, между наблюдателем и участником, начинают стремительно стираться, ставя под вопрос не только её безопасность, но и её рассудок.