После долгих лет молчания и отсутствия Густав Борг, некогда прославленный режиссер, чье имя когда-то гремело в театральных и кинематографических кругах, неожиданно возвращается в жизнь своих взрослых дочерей, Норы и Агнес. Его визит продиктован не раскаянием и не желанием залечить старые семейные раны, оставшиеся от многолетнего пренебрежения и отчуждения, а сугубо профессиональным интересом. Он приносит с собой новый, многообещающий сценарий, который, по его убеждению, может стать шедевром. Центральное место в этой истории отведено сложному, многогранному женскому образу, и Густав видит идеальной исполнительницей свою старшую дочь Нору, талантливую, но несколько разочарованную в карьере театральную актрису. Однако Нора, до глубины души уязвленная годами отцовского безразличия и погруженная в собственные внутренние конфликты, решительно отвергает это предложение, воспринимая его не как творческий шанс, а как очередную эгоистичную манипуляцию со стороны человека, который так и не научился быть отцом. Не в силах ждать или уговаривать, режиссер, привыкший добиваться своего, мгновенно находит замену в лице яркой голливудской звезды, чье имя гарантирует успех проекта, но чье присутствие лишь усугубляет чувство горечи и предательства в душе Норы. Съемки фильма, однако, решено проводить в старом родовом поместье, том самом доме, где выросли сестры и где до сих пор живут их мать и тетя. Этот дом – не просто здание из камня и дерева; это живой организм, хранящий в своих стенах эхо смеха, шепот ссор, тяжесть невысказанного и призраки воспоминаний нескольких поколений. Он становится не только идеальной, дышащей подлинностью съемочной площадкой, но и замкнутым миром, в котором прошлое и настоящее, правда и вымысел, личные драмы и рабочие процессы начинают необратимо переплетаться. Постепенно строгие границы между съемочным процессом и реальной жизнью обитателей дома стираются. Сцены, которые разыгрывают актеры, странным и болезненным образом начинают резонировать с непрожитыми конфликтами семьи Боргов. Монологи из сценария звучат как отголоски давних семейных разговоров, а эмоции героев находят прямой отклик в сердцах тех, кто наблюдает за съемками. Это вынужденное соседство, эта творческая буря, ворвавшаяся в затхлую атмосферу устоявшейся жизни, против воли всех участников становится мощным катализатором. Оно заставляет Нору, Агнес, их мать и даже самого Густава вновь оказаться лицом к лицу друг с другом, с теми обидами и недопониманием, что так долго копились в тишине. Старый дом, становясь сценой для фильма, невольно превращается и в сцену для последнего акта их семейной драмы, где у каждого наконец-то появляется шанс – возможно, последний – не просто сказать, но и услышать, не просто увидеть, но и по-настоящему разглядеть тех, кто все эти годы был рядом, за стеной молчания и собственной боли.